Как мы летали в Испанию, или почему я не люблю Барселону.

Я знаю, что это было давно. Но лучше давно, чем никогда.
Дорога ТУДА.

Если вы помните, уезжали мы в условиях военной осады и под сенью опасности не вылететь вовсе, ибо у Люфтганзы бастовали пилоты. Бастовали громко и, главное, много. Наш рейс за день до того аннулировали. Мы трое суток просидели на чемодане, коте, валерьянке и нервах. В ночь отлета я позвонила в сервис и дрожащим голосом спросила, стоит ли нам ехать в аэропорт. Тетка на том конце провода голосом смертельно уставшего человека сообщила: пока ничего не понятно, потому что на нашем рейсе не хватает половины состава. То есть второго пилота. Он бастует. Первый есть, а второго нет. С одним вылета не будет. Нет, даже за пожалуйста. Нет, даже за отдельную плату. Нет, даже не "а давайте мы до Барселоны на самолетике не полетим, а колесиками поедем, а?". Но отчаиваться совсем не стоит. А стоит ехать в аэропорт. Может быть, мы найдем второго пилота. Где-нибудь. Какого-нибудь. Завалящего. Езжайте. Мало ли. Надо верить в лучшее.
Мы поверили в лучшее. Взвалив на себя чумодан (27 кило, 2 - наши с мамой купильники, 25 - вещи нашего кота: кювет, кормушки, Вискас), кота (плюс шесть кило), рюкзак (плюс пять кило), сумка раз (плюс десять кило жратвы), сумка два (плюс мой плеер и диски), мы в четыре ночи выехали из дому. Сначала все было хорошо. Было такси. Потом все стало хуже. Был поезд. Потом стало совсем худо. Было пешком. Пешком по гигантскому зданию Франкфуртского аэропорта со всеми шмотками и почему-то подвывающим котом. Тут-то и выяснилось, что вес чемодана превышал разрешенный для бесплатной провозки. Я говорила маме, мама, давай возьмем два маленьких чемодана, будет легче. Мама говорила, нет, это неудобно, у нас столько сумок, все в один! Я говорила, мама, два чемодана может везьти один человек, двумя руками, но они будут ЛЕГЧЕ. Мама говорила, нет, я сказала один, значит один! "Сказала" обошлось нам в 50 евро. Ладно, решили мы, если что, будем жрать Вискас, а кот посидит на диете, ему полезно похудеть. Офис для оплаты перевеса находился почему-то в другом конце аэропорта, поэтому мы всем кодлом протарахтели обратно. Было пять с половиной утра. Нас пропустили на самолет. Подло улыбались, заверяя, что все в порядке. Про второго пилота отчаянно молчали. Только когда мы уже уселись в кресла, нам сообщили, что второго пилота пока нет. Они очень надеятся, что он будет. И скоро. Он едет из Бухареста.
Я была близка к конфузу. Я боялась пилота из Бухареста. Я боялась пилота, которого специально вызвали из Бухареста. Я боялась, что он не приедет. Я боялась, что он приедет усталый, измученный и цыган. Он приехал через сорок минут, бодрый, улыбающийся и красивый блондин. Мы воспрянули духом и встречали его овациями. Полет начался и закончился благополучно.
В десять тридцать мы были в Барселоне. У нас был план. У нас был хороший план. Мы хотели прямо из аэропорта поездом поехать в Бланс, а оттуда попутками в Тоссу де Мар. Правда, я говорила, мама, я посмотрела в интернете, там утверждают, что из аэропорта поезда не ходят, никуда, даже в Бланс. Но мама сказала, дочь, моя подруга Ж. (Ж - это не жопа, это первая буква имени) там бывала, так ездила и сказала, что все прекрасно. Я говорила, мама, но я смотрела на официальном сайте железных дорог Барселоны. Мама сказала, Ж. лучше знает. Я говорила, мама, я смотрела даже на форумах! Но мама сказала, Ж. никогда не ошибается. Я была погребена под давлением мамы и авторитета Ж. Я им поверила. Зря. Когда я с вылупленными от усталости глазами выстояла часовую очередь в информационную будку и попросила дать мне расписание поездов на Бланс, мне его дали, но поезда отправлялись со станции метро в самой Барселоне. Я попросила еще раз. Дать мне расписание поездов отсюда. Мне не нужна Барселона и ее метро, мне нужен поезд отсюда. Маленькая вежливая испанка на испанском английском, глядя на меня как на тяжело больную, сказала, что из аэропорта поезда не ходили никогда. Я поняла, что это Ж (Ж - это не первая буква имени, это жопа). Я спросила, как нам добраться в Тоссу. Она сказала следующее:
- Очень жаль, что вы не прилетели вчера. Понимаете, вчера еще был август. А в августе автобусы туда ходят чаще. А вот в сентябре уже не сезон. А еще жаль, что сегодня суббота. В субботу автобусов вообще мало, даже в августе. Но я посмотрю.
Она смотрела. Пока она смотрела, я на всякий случай узнала, что на такси до Тоссы - 200 евро. Вискас нас бы уже не спас от голодной смерти. Испанка все же спасла запасы нашего кота и нашла нам автобус, отходящий от центральной площади Барселоны. Далее она достала карту и дала инструкции из серии тех, что я описывала в прошлом посте, под кодовым названием "все очень просто". Теперь краткое дополнение.
Мы не то, чтобы часто летаем. Но все же. Мы летаем по Европе, мы летаем на Украину, мы летаем по Украине. И никогда, за все годы, что мы летаем, нам не ломали чемоданы. Пытались вскрыть, да, такое бывало. Но не ломали. В Барселоне сломали. Отбили колесико. Одно из двух. Вы понимаете, да? Что, когда мы, взвалив на себя чемодан в 27 кило без одного колесика из двух, кота, рюкзак, две сумки и друг друга, ехали сначала на одном автобусе, потом на втором автобусе, а потом на метро, вниз по лестнице, вверх по лестнице, без эскалаторов, а потом еще пешком, и все это только до автобусной станции, от которой отходил автобус на Тоссу, я не могла полюбить Барселону. Барселона показалась мне грязной, вонючей, неприветливой, грязной, огромной, хаотичной и грязной. Мы опоздали на автобус. Все было не так печально, через три часа отходил еще один. Три часа мы просидели в местной забегаловке, обливаясь кровавыми слезами от жалобных поскуливаний кота. Но через три часа мы все же сели в автобус. Было четыре часа дня.
В автобусе мы познакомились с русской семьей. С русской семьей познакомились все, потому что русская семья была шумной. Она состояла из одного мужика и четырех баб. Мужик молчал, бабы говорили. Громко, много, быстро, матом и для всех. У русской семьи тоже был первый день отдыха. У русской семьи уже не было паспортов, бумаг для отеля, кредиток и почти всех денег. Потому что их обворовали прямо на улице. Полиция сказала им, что у них есть два варианта: либо несколько часов давать показания в Барселоне, либо доехать до Тоссы и давать показания уже там. Они выбрали второе, потому что автобусы - роскошь редкая, если не в августе. Нам очень хотелось поспать, но мы не могли их заткнуть: у людей было горе, нужно было терпеть. Дорога шла по серпантину, кот перестал скулить, тетки не перестали говорить, я Барселону возненавидела, а заодно и всю Коста Брава. Вывалившись в Тоссе всей толпой и пожелав русской семье удачи, мы пошли в отель. Через весь городок с чумоданом, котом, жрачкой, рюкзаком, плеером и дисками. Было шесть вечера. Мы давно уже должны были три раза искупаться в море, но этого пока не произошло.
В отеле нас приняли старинным интерьером, голым Нептуном, фонтаном и крайне неприветливой Марией на ресепшене. Мария начала говорить с нами на немецком, и все было хорошо, пока мы не дошли до кота. Понимаете, когда мы заказывали отель, я честно спросила работницу тур-фирмы Томас Кук, можно ли селиться в этот отель с котом. Она ответила обнадеживающе: если не написано, что нельзя, то, наверное, можно. Мария была несогласна. Она сказала, что написано было, и что с котами, равно как и с другими представителями мира животных, в отель нельзя. Мария предложила найти другой отель. За свой счет. А потом разбираться с тур-фирмой. Мама сказала сказать ей, чтобы она звонила прямо лично Томасу Куку. Немедленно! Мама была бодра и полна энтузиазма. Вообще говорить чужим ртом очень удобно, да. К сожалению для нее и к счастью для Кука, авторитет ее был давно утрачен, еще на первой Ж. Я сказала, что мы не можем уйти. Что мы устали. Что у нас нет денег. Что мы нервные. Что мы страдаем. Что мы хотим есть. И спать. И море. Что котик у нас чистоплотный. И тихий. И добрый. И вы его не увидите, обещаю. Его никто не увидит. И вашим уборщицам не нужно будет убираться в нашем номере каждый день. И мы очень просим. Если хотите, мы достанем котика и заставим его сделать глаза как у котика из мультика про Шрека. Я сама сделала глаза как у котика из мультика про Шрека. Я умоляла. Я блестела слезами. Я перешла на английкий. Потом на испанский. И я ее сломала. Я сломала эту жирную, тупую, лупоглазую, бессердечную Марию. И даже не позвонила Томасу Куку.
Кота и правда никто не видел. Две недели его не видел никто. А потом он вырвался на балкон, оттуда на крышу. Крыша выходила на бассейн, у которого в 11 утра лежили абсолютно все постояльцы. И его увидели все. Но к тому моменту мы написали на отель столько жалоб, что они не посмели нам и слова сказать. Это был почти хэппи энд.

Дорога НАЗАД.
Почти потому, что мы заранее знали про сломанный одноколесный чумодан. Впрочем, дорога домой была легче. Никто не бастовал, вылет состоялся вовремя, выезжали мы не в четыре утра, а в десять, все было прекрасно. Дальше пойдет туалетный юмор.
Мы ехали уже полтора часа прямым рейсом от Тоссы в аэропорт, когда обе поняли, что нам нужен туалет. Срочно. Желательно, прямо здесь, в сидениях. Барселона была большой. Очень большой. Гигантской. А аэропорт находился на другом ее конце. Даже уже за границей города. И сам был очень большой. Гигантский. И мы ехали, и ехали, и ехали, и ехали. А туалет был все нужнее. Нас высадили за тридевять земель от нашего терминала. Нам предстояло проехать туда на уже местном автобусе аэропорта. И мы поняли, что не сможем. За нашей спиной возвышался огромный многоярусовый гараж. То есть, парковка. То есть, помещение. В котором должен, просто обязан был иметься туалет. Оставив маму с вещами, я рванула туда. Я обегала все этажи. Я проползла под всеми машинами. Я протаранила лбом все запертые двери. Я наорала на все видеокамеры. Громко, матом, по-русски. Я плакала. Я заламывала руки. Я рвала на себе волосы. Я станцевала танго, брейкданс, слэм и шаманские пляски. Ничего не помогало, туалет так и не пожелал появиться из воздуха. Там была клумба. На клумбе была елка. Одна. Клумба и елка находились возле выхода с парковки, поэтому просматривались что изнутри, что снаружи. Но у меня не было выбора, как у той собаки в анекдоте, которая бегала по пустыне и вопила "если через пять минут не найду столб, обделаюсь". Мне предстояло еще лететь, потом добираться до Майнца. У меня не было других штанов. У меня не было выбора. У мамы потом тоже не было выбора. Я думаю, мы изрядно повеселили тех, кто отсматривал пленки видеонаблюдения. Я думаю, некоторых мы веселим до сих пор, и будем веселить еще их внуков, потому что эту кассету наверняка сохранили для домашнего архива. И мне даже почти не было стыдно.

Это была хорошая поезка, да.