![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Жертва апостиля и другие Ж.
Opfer des Arbeitslosengeldes.
Или жертва пособия по безработице, причем не своего. Аффтар на днях узнавал и узнал страшную вещь: аффтар не может подрабатывать. Да, аффтар студент, но аффтару хотелось иметь лишнюю пару сотен евро, для души и глупых трат. Но у аффтара нет такой возможности, ибо аффтар живет с мамой, которая получает пособие. И в случае лишнего заработка аффтара, маме пособие урежут ровно на ту сумму, которую аффтар будет получать. Люблю эту систему. Ладно, я все могу понять. Одного понять не могу: почему немецкое правительство так сильно удивляется тому, что народ предпочитает сидеть на пособии, чем работать? Если зарплата простого рабочего превышает пособие на две сотни евро, которые в итоге уходят на налоги, то, пардон, где людям брать мотивацию для того, чтоб вставать каждое утро в шесть утра и горбатиться на заводе, когда можно отсидеться дома за те же деньги?
To cut it short: Накрылись мои мечты о дисках, короче.
Жертва апостиля.
Вчера имела приятнейший день в украинском консульстве.
Началось все с того, что на офсайте консульства черным по белому написаны часы приема: По-Ср 10:00-13:00. Которые, внезапно, трансформировались на двери в "По, Ср 10:00-13:00". Такая мелочь - черточка. Из-за этой черточки каждый вторник добрый десяток человек выстраивается в очередь под дверью в десять утра и с большим интересом рассматривает вывеску. Я была среди них. Нам повезло: во вторник консульство все-таки работает, с двух часов дня. Более того, оказалось, что утренний визит был более, чем полезен: я вписала себя в список и в итоге была третьей на очереди. А не двадцать пятой, которой я была бы, приди я в правильное время.
Время приема оказалось не единственным, в чем офсайт облажался - список нужных для моего дела документов, висевший на стене, оказался совсем не таким, как на сайте. Стоит отметить, что на сайт я полезла не сама, а после телефонного звонка в это самое консульство, в ходе которого меня отправили именно на сайт. Но я человек опытный в делах бюрократии, поэтому притащила с собой кучу вроде как ненужных документов, которые внезапно оказылись нужными.
Прошатавшись четыре часа по холодному Франкфурту, потратив кучу бабла на копии внезапно оказавшихся нужными документов, поев первый в своей жизни рамен (вкуснятина), и промерзнув, я вернулась на место событий. Надо сказать, что место событий находится в шестиэтажном здании, пять этажей их которых занимает медицинский центр, и один - украинское консульство. Это символично, я считаю. В консульстве, разумеется, не имеется комнаты ожидния: ждет народ прямо на клетушке-лестничной площадке метра три на два где-то. Прелесть заключается в том, что народа там всегда десятка три. Другими словами, тесно.
Ровно в два часа дверь открылась, и из недр консульства на свет божий вышел охранник - хохол редкостной выдержки. Стоило двери заскрипеть, народ тут же оживился и рванул к источнику счастья. Первым, что сказал охранник, было:
- ВСЕМ СИДЕТЬ!
И тут аффтар понял: Родина.
"Сидеть" было проблематично, так как число стульев, 12, явно было меньше числа посетителей. Тем не менее, громкое "Гав!" имело свое воздействие: народ, на генетическом уровне привыкший к хамству, замер и начал тихо ныть на темы "мне только спросить", "у меня дети дома", "мне надо на работу" и так далее. Охранник, повидавший на своем веку всякое, остался равнодушным и начал запускать народ строго по списку, насколько это было возможно, потому что народ, естественно, позаписывался не в то окошко, а некоторые записались во все три сразу, так, на всякий случай. В итоге, я, конечно, оказалась не третьей, а шестой, но, право слово, могло быть намного хуже. Наш народ - наш народ везде. Разумеется, уже внутри посольства перед окошками все начали пихаться и пролазить вперед, охранник, периодически отрываясь от защиты осажденной входной двери, прибегал в зал и ставил людей на место в правильном порядке очереди по принципу "вас тут не стояло". Память у чувака феноменальная. Народ из вне умудрялся просачиваться в зал самым подлым образом: просились в туалет, а потом "случайно" оставались внутри, но охранник выволакивал и этих - я фанат этого мужика.
Все время, что я находилась в зале приема, вокруг меня витало устрашающее слово "апостиль". Ошарашенный и перепуганный народ, не добившись своих целей, уходил ни с чем, приговаривая "апостиль, шо за апостиль?.." Я, помятуя, что на сайте никаких апостилей упомянутно не было, все равно на всякий случай начала нервничать. Оказалось, не зря. Генеральный консул, собственной персоной, отослал и меня, сообщив, что на немецкие документы нужно поставить эту самую гипер-крутую печать, без которой документы, действительные по всему миру, не действительны для украинского посольства. Это прелесть, я считаю. Назвал он это "довести бумажки до ума". Апостиль этот в моей Земле ставят только в Кайзерслаутерне, который от меня у черта на рогах. Прикол в том, что потом с этого документа надо сделать новый перевод на украинский, с переводом апостиля, и на перевод поставить еще один апостиль. Это так мило. Люблю посольство.
Так что теперь я себя иначе, чем "жертва апостиля", и не называю. Следующий поход жертвы апостиля на консульство намечается недели черз две. Потому что получить апостиль тоже не так просто, нужно отсылась докУмент по почте, потом по почте же ждать счет, это не бесплатно, потом оплатить счет и ждать, пока до них дойдет, что все было оплачено, после чего президент Земли принимает документ на рассмотрение и ставит печать, а дальше опять почта. И так два раза. Люблю бюрократию.
Жертвы Викторианской Эпохи. Поэты.
Очередной привет с моей лекции по британской поэзии, сегодня на повестке дня Джон Клэр, Кристина Роззетти и Элизабет Сиддал, жертвы эпохи Великой Империи, Королевы Виктории и Индустриальной Революции, бедный фермер и женщины. И стихи в том же ключе. Но прекрасны.
John Clare: I Am.
I am: yet what I am none cares or knows,
My friends forsake me like a memory lost;
I am the self-consumer of my woes,
They rise and vanish in oblivious host,
Like shades in love and death's oblivion lost;
And yet I am! and live with shadows tost
Into the nothingness of scorn and noise,
Into the living sea of waking dreams,
Where there is neither sense of life nor joys,
But the vast shipwreck of my life's esteems;
And e'en the dearest--that I loved the best--
Are strange--nay, rather stranger than the rest.
I long for scenes where man has never trod;
A place where woman never smil'd or wept;
There to abide with my creator, God,
And sleep as I in childhood sweetly slept:
Untroubling and untroubled where I lie;
The grass below--above the vaulted sky.
Christina Rossetti: Song (When I'm Dead)
When I am dead, my dearest,
Sing no sad songs for me;
Plant thou no roses at my head,
Nor shady cypress tree:
Be the green grass above me
With showers and dewdrops wet;
And if thou wilt, remember,
And if thou wilt, forget.
I shall not see the shadows,
I shall not feel the rain;
I shall not hear the nightingale
Sing on, as if in pain:
And dreaming through the twilight
That doth not rise nor set,
Haply I may remember,
And haply may forget.
И почитайте еще Goblin Market. Это очень длинний стих, но стоит того.
Вот тут.
Elizabeth Siddal: Dead Love
Oh never weep for love that’s dead
Since love is seldom true
But changes his fashion from blue to red,
From brightest red to blue,
And love was born to an early death
And is so seldom true.
Then harbour no smile on your bonny face
To win the deepest sigh.
The fairest words on truest lips
Pass on and surely die,
And you will stand alone, my dear,
When wintry winds draw nigh.
Sweet, never weep for what cannot be,
For this God has not given.
If the merest dream of love were true
Then, sweet, we should be in heaven,
And this is only earth, my dear,
Where true love is not given.
Victims of Love.
И напоследок фанатско-рекомендательное.
Всего одна песня, но она является прекраснейшей иллюстрацией того, как можно работать над материалом и чего можно добиться, если, раз выполнив композицию, не выбрасывать ее, а обдумывать дальше и приводить к новым и новым вершинам.
То, что Имаи было гордых 23, когда он написал музыку - это ладно, это не редкость. Но вот то, что этот текст Сакураи написал в не менее гордых 22 - это так чудесно, я щщитаю. Сакураи всегда Сакураи (с). Первая версия, нелепые прически (это 80-ые, надо соответствовать), странный клип, совсем еще щенячий вокал и явное несоответсвие детяти Атсуши и текста. Но все равно это уже то. За сабами следить не нужно, потому что во втором видео будет совершенно прекрасный перевод на русский.
А это уже 1992. Это совсем уже другая группа, совсем другой фронтмен, совсем другой уровень мастерства и совсем другая версия. Здесь уже полное соответсвие всего со всем. Атмосфера Баухаус, Сакураи, на которого можно смотреть вечно, и психоделичная, драматичная музыка-хаос Имаи, которую можно не менее вечно слушать. И игра с образом, с канонами, с табу. Разумеется, мой извращенный мозг больше всего любит самый конец представления, это не удивительно. За чудесный перевод спасибо волшебной Dely, настоящей фее.
И год 2010. И между этим исполнением и предыдущими - пропасть. Здесь уже никаких игр. Взросло, тонко, чувственно и совершенно. И совсем по-новому. То, что получилось из рожденного в 1988 в 2010, это настоящая такая мини-эволюция. Песня появилась на свет, прошла буйную и протестущую молодость, повзрослела и превратилась в вино высшего качества.
Люблю этих мужиков до "нимагу".
За сим у меня сегодня все, удаляюсь, дрыгая лапками. За апостилем.
Или жертва пособия по безработице, причем не своего. Аффтар на днях узнавал и узнал страшную вещь: аффтар не может подрабатывать. Да, аффтар студент, но аффтару хотелось иметь лишнюю пару сотен евро, для души и глупых трат. Но у аффтара нет такой возможности, ибо аффтар живет с мамой, которая получает пособие. И в случае лишнего заработка аффтара, маме пособие урежут ровно на ту сумму, которую аффтар будет получать. Люблю эту систему. Ладно, я все могу понять. Одного понять не могу: почему немецкое правительство так сильно удивляется тому, что народ предпочитает сидеть на пособии, чем работать? Если зарплата простого рабочего превышает пособие на две сотни евро, которые в итоге уходят на налоги, то, пардон, где людям брать мотивацию для того, чтоб вставать каждое утро в шесть утра и горбатиться на заводе, когда можно отсидеться дома за те же деньги?
To cut it short: Накрылись мои мечты о дисках, короче.
Жертва апостиля.
Вчера имела приятнейший день в украинском консульстве.
Началось все с того, что на офсайте консульства черным по белому написаны часы приема: По-Ср 10:00-13:00. Которые, внезапно, трансформировались на двери в "По, Ср 10:00-13:00". Такая мелочь - черточка. Из-за этой черточки каждый вторник добрый десяток человек выстраивается в очередь под дверью в десять утра и с большим интересом рассматривает вывеску. Я была среди них. Нам повезло: во вторник консульство все-таки работает, с двух часов дня. Более того, оказалось, что утренний визит был более, чем полезен: я вписала себя в список и в итоге была третьей на очереди. А не двадцать пятой, которой я была бы, приди я в правильное время.
Время приема оказалось не единственным, в чем офсайт облажался - список нужных для моего дела документов, висевший на стене, оказался совсем не таким, как на сайте. Стоит отметить, что на сайт я полезла не сама, а после телефонного звонка в это самое консульство, в ходе которого меня отправили именно на сайт. Но я человек опытный в делах бюрократии, поэтому притащила с собой кучу вроде как ненужных документов, которые внезапно оказылись нужными.
Прошатавшись четыре часа по холодному Франкфурту, потратив кучу бабла на копии внезапно оказавшихся нужными документов, поев первый в своей жизни рамен (вкуснятина), и промерзнув, я вернулась на место событий. Надо сказать, что место событий находится в шестиэтажном здании, пять этажей их которых занимает медицинский центр, и один - украинское консульство. Это символично, я считаю. В консульстве, разумеется, не имеется комнаты ожидния: ждет народ прямо на клетушке-лестничной площадке метра три на два где-то. Прелесть заключается в том, что народа там всегда десятка три. Другими словами, тесно.
Ровно в два часа дверь открылась, и из недр консульства на свет божий вышел охранник - хохол редкостной выдержки. Стоило двери заскрипеть, народ тут же оживился и рванул к источнику счастья. Первым, что сказал охранник, было:
- ВСЕМ СИДЕТЬ!
И тут аффтар понял: Родина.
"Сидеть" было проблематично, так как число стульев, 12, явно было меньше числа посетителей. Тем не менее, громкое "Гав!" имело свое воздействие: народ, на генетическом уровне привыкший к хамству, замер и начал тихо ныть на темы "мне только спросить", "у меня дети дома", "мне надо на работу" и так далее. Охранник, повидавший на своем веку всякое, остался равнодушным и начал запускать народ строго по списку, насколько это было возможно, потому что народ, естественно, позаписывался не в то окошко, а некоторые записались во все три сразу, так, на всякий случай. В итоге, я, конечно, оказалась не третьей, а шестой, но, право слово, могло быть намного хуже. Наш народ - наш народ везде. Разумеется, уже внутри посольства перед окошками все начали пихаться и пролазить вперед, охранник, периодически отрываясь от защиты осажденной входной двери, прибегал в зал и ставил людей на место в правильном порядке очереди по принципу "вас тут не стояло". Память у чувака феноменальная. Народ из вне умудрялся просачиваться в зал самым подлым образом: просились в туалет, а потом "случайно" оставались внутри, но охранник выволакивал и этих - я фанат этого мужика.
Все время, что я находилась в зале приема, вокруг меня витало устрашающее слово "апостиль". Ошарашенный и перепуганный народ, не добившись своих целей, уходил ни с чем, приговаривая "апостиль, шо за апостиль?.." Я, помятуя, что на сайте никаких апостилей упомянутно не было, все равно на всякий случай начала нервничать. Оказалось, не зря. Генеральный консул, собственной персоной, отослал и меня, сообщив, что на немецкие документы нужно поставить эту самую гипер-крутую печать, без которой документы, действительные по всему миру, не действительны для украинского посольства. Это прелесть, я считаю. Назвал он это "довести бумажки до ума". Апостиль этот в моей Земле ставят только в Кайзерслаутерне, который от меня у черта на рогах. Прикол в том, что потом с этого документа надо сделать новый перевод на украинский, с переводом апостиля, и на перевод поставить еще один апостиль. Это так мило. Люблю посольство.
Так что теперь я себя иначе, чем "жертва апостиля", и не называю. Следующий поход жертвы апостиля на консульство намечается недели черз две. Потому что получить апостиль тоже не так просто, нужно отсылась докУмент по почте, потом по почте же ждать счет, это не бесплатно, потом оплатить счет и ждать, пока до них дойдет, что все было оплачено, после чего президент Земли принимает документ на рассмотрение и ставит печать, а дальше опять почта. И так два раза. Люблю бюрократию.
Жертвы Викторианской Эпохи. Поэты.
Очередной привет с моей лекции по британской поэзии, сегодня на повестке дня Джон Клэр, Кристина Роззетти и Элизабет Сиддал, жертвы эпохи Великой Империи, Королевы Виктории и Индустриальной Революции, бедный фермер и женщины. И стихи в том же ключе. Но прекрасны.
John Clare: I Am.
I am: yet what I am none cares or knows,
My friends forsake me like a memory lost;
I am the self-consumer of my woes,
They rise and vanish in oblivious host,
Like shades in love and death's oblivion lost;
And yet I am! and live with shadows tost
Into the nothingness of scorn and noise,
Into the living sea of waking dreams,
Where there is neither sense of life nor joys,
But the vast shipwreck of my life's esteems;
And e'en the dearest--that I loved the best--
Are strange--nay, rather stranger than the rest.
I long for scenes where man has never trod;
A place where woman never smil'd or wept;
There to abide with my creator, God,
And sleep as I in childhood sweetly slept:
Untroubling and untroubled where I lie;
The grass below--above the vaulted sky.
Christina Rossetti: Song (When I'm Dead)
When I am dead, my dearest,
Sing no sad songs for me;
Plant thou no roses at my head,
Nor shady cypress tree:
Be the green grass above me
With showers and dewdrops wet;
And if thou wilt, remember,
And if thou wilt, forget.
I shall not see the shadows,
I shall not feel the rain;
I shall not hear the nightingale
Sing on, as if in pain:
And dreaming through the twilight
That doth not rise nor set,
Haply I may remember,
And haply may forget.
И почитайте еще Goblin Market. Это очень длинний стих, но стоит того.
Вот тут.
Elizabeth Siddal: Dead Love
Oh never weep for love that’s dead
Since love is seldom true
But changes his fashion from blue to red,
From brightest red to blue,
And love was born to an early death
And is so seldom true.
Then harbour no smile on your bonny face
To win the deepest sigh.
The fairest words on truest lips
Pass on and surely die,
And you will stand alone, my dear,
When wintry winds draw nigh.
Sweet, never weep for what cannot be,
For this God has not given.
If the merest dream of love were true
Then, sweet, we should be in heaven,
And this is only earth, my dear,
Where true love is not given.
Victims of Love.
И напоследок фанатско-рекомендательное.
Всего одна песня, но она является прекраснейшей иллюстрацией того, как можно работать над материалом и чего можно добиться, если, раз выполнив композицию, не выбрасывать ее, а обдумывать дальше и приводить к новым и новым вершинам.
То, что Имаи было гордых 23, когда он написал музыку - это ладно, это не редкость. Но вот то, что этот текст Сакураи написал в не менее гордых 22 - это так чудесно, я щщитаю. Сакураи всегда Сакураи (с). Первая версия, нелепые прически (это 80-ые, надо соответствовать), странный клип, совсем еще щенячий вокал и явное несоответсвие детяти Атсуши и текста. Но все равно это уже то. За сабами следить не нужно, потому что во втором видео будет совершенно прекрасный перевод на русский.
А это уже 1992. Это совсем уже другая группа, совсем другой фронтмен, совсем другой уровень мастерства и совсем другая версия. Здесь уже полное соответсвие всего со всем. Атмосфера Баухаус, Сакураи, на которого можно смотреть вечно, и психоделичная, драматичная музыка-хаос Имаи, которую можно не менее вечно слушать. И игра с образом, с канонами, с табу. Разумеется, мой извращенный мозг больше всего любит самый конец представления, это не удивительно. За чудесный перевод спасибо волшебной Dely, настоящей фее.
И год 2010. И между этим исполнением и предыдущими - пропасть. Здесь уже никаких игр. Взросло, тонко, чувственно и совершенно. И совсем по-новому. То, что получилось из рожденного в 1988 в 2010, это настоящая такая мини-эволюция. Песня появилась на свет, прошла буйную и протестущую молодость, повзрослела и превратилась в вино высшего качества.
Люблю этих мужиков до "нимагу".
За сим у меня сегодня все, удаляюсь, дрыгая лапками. За апостилем.
no subject
Поэтому миры с придуманными бумажными правилами потеряют свою такую уж актуальность. Ну, должны по крайней мере. Ну, мне бы этого хотелось.
no subject