Об любимых мужчинах.

[nel6]

Когда-то давно morinen написала пост о своих любимых мужчинах, разумеется, не о личной интимной жизни, а о героях далеких, поработивших нежное девичье сердце. Я тогда взяла на заметку, что надо и у себя такое написать, да все руки не доходили. Но сейчас, под как никогда неприлично скучное телевиденье, да с разыгравшимся либидо, я пришла к выводу, что самое время вернуться к задуманному.
Искусству обтекания текстом картинки я обязана давшей мне нужные ссылки Эйф.

Хотя на самом деле первая моя любовь случилась в возрасте четырех лет, и был это совершенно реальный мальчик, тоже четырехлетний и живущий на нашей лестничной клетке, по имени Женя. Мы с Женей гуляли за ручки, проводили вместе все время, играли, строили планы на будущее и даже обручились. Он меня во всем понимал, я могла пойти к нему с каждой маленькой или большой проблемой, ну и так далее, весь этот влюбленный бред. А потом они уехали в Канаду на ПМЖ, и с тех пор мы никогда не общались. Помню, в вечер расставания мы клялись, что обязательно будем вместе, пусть нам и придется ждать хоть целую вечность. И подарили друг другу сувениры на память о себе. Что ему подарила я, я уже не помню, но его пластмасовое сердечко на веревочке и апликацией в виде стрелы, сердечко пробивающей, у меня до сих пор где-то валяется. Как вы понимаете, конкурировать с Женей остальным мужчинам было очень сложно, да даже и до сих пор непросто. Кто познал настоящую любовь, на простые увлечения не ведется))


Но обратно к теме. Будучи маленькой девочкой, я засматривалась Захаровскими фильмами. Еще Диснеевскими мультиками, но это к теме не относится. С детства "Обыкновенно чудо", "Тот самый Мюнхгаузен", "Дом, который построил Свифт", "Убить дракона" и "Формула любви" были моими настольными фильмами. До сих пор знаю все наизусть. Поэтому Янковский всегда был чем-то вроде члена семьи. Не могу сказать, что это была прямо таки страстная любовь, но несомненно именно он привил мне восхищение мужчинами интеллигентными, элегантными, аристократическими. Короче, денди. В его глазах мне всегда чудилась какая-то особая мудрость, манера держать себя казалась верхом утонченности, а герои ассоциировались с высшим благородством. Когда я в районе десяти лет взахлеб зачитывалась Дюма, все главные положительные герои имели в моем воображении лицо Янковского. В том числе и Д'Артаньян. (Я Боярского терпеть не могу, да простят меня все). С годами я и фильмы, и роли стала понимать намного лучше и воспринимать уже несколько иначе, и вместо восхищения образом пришло уважение как к актеру, и далеко не только за работу в Захаровских фильмах. Возможно, даже великому актеру. И до сих пор при виде его глаз на экране сердце очень привычно екает, а палец отказывает нажимать на кнопку переключения каналов. И вообще я с детства привыкла отвечать на вопрос "Кто был твоим первым кумиром?" твердым и уверенным "Янковский".

И все же в первый раз глядя на мужчину на экране я почувстовала себя существом противоположного пола, увидев короткий репортаж о "Призраке" (Ghost) Майкла Джексона. Там даже музыки не было слышно, шел какой-то закадровый текст, да и от великолепного танца осталась пара кадров, но я была просто сметена мощью харизмы, выразительностью чернющих глаз, грацией и энергией  движений, и всю жизнь помнила всю сцену до мельчайших подробностей, включая одежду, игру света и шахматную плитку пола. Я оторопела тогда. Это стопроцентно было одним из самых сильных потрясений моей жизни. Я много лет даже понятия не имела, кто этот парень. Но он был героем моих мечтаний и снов все эти годы. Искала я его очень долго, и нашла при слишком трагических обстоятельствах, чтобы здесь об этом говорить. Разумеется, его сказка оказалась даже прекраснее, чем я помнила, но с тем первым впечатлением ничто уже не могло сравниться. И я подозреваю, причем очень сильно, что именно из-за Джексона мужчины с черными глазами и длинными черными волосами всю мою жизнь являются моей слабостью.

Поскольку волшебного парня из телевизора найти я не могла очень долго, то в какой-то момент я все-таки отдала свое сердце другому человеку. Ах, где мои двенадцать лет... Не смогла я пройти мимо этих зеленых глаз... Вилле Вало был моей первой и единственной по-настоящему дикой именно фанатской любовью, базировавшейся не на музыке, творчестве или идеях этого человека, а исключительно на прекрасных, как мне тогда казалось, глазах. Как я любила! Как я страдала! Как я мучилась! Интернета у меня тогда еще не было, поэтому я бегала по киевской Петровке, выискивая диски, записи концертов, какие-то журналы, тратя деньги для завтраков и впервые в жизни говоря маме откровенную ложь. Поскольку любила я его так страстно, я сделала из него тайну, не рассказывая о своем увлечении вообще никому. Помню, только перехав в Германию, я сидела в интернет-кафе за неимением компа дома и переписывала от руки дурацкие тексты песен ХИМ, которые потом разбирала на мельчайшие детали в поисках глубинного смысла. Замечательное было время, на самом деле. А кончилось все очень тривиально: я пошла на концерт, дико разочаровалась из-за козлиной бородки и охрипшего голоса возлюбленного и вышла из концертного зала, как из зала суда после развода - свободной и с надеждой глядящей в будущее. Только совсем недавно мне стало интересно, как же ж он там, я посмотрела какие-то интервью, и оказалось, что вообще-то он невероятно умный и интересный мужик, совсем не такой, каким я его помнила. Я прямо даже прониклась.

Выйдя с концерта ХИМ, я буквально на следующий день попала в лапы к Нирване. Периодически я об этом жалею, на самом деле. Рановато. Но так получилось. Кобейн покорил меня своими дневниками. Я была плохой девочкой, я их прочитала несмотря на просьбу самого Курта. Я тогда даже не была особой любительницей его музыки, это пришло несколько позже. Мне было любопытно, когда я открывала эту черную книгу, а когда я ее закрыла, я была уже другим человеком. Она полностью перевернула мое сознание. Она перевернула мое понимание мыслительного процесса. Прочитав ее, я впервые поняла, что у мысли нет границ. Что думать можно о чем угодно, что в голове, в мозгу нет и не может быть табу, барьеров, правил и авторитетов. Другое дело, что из этого потом воплощать в жизнь. Но чтобы понять, почему что-то нельзя делать, нужно сделать это в воображении. Этому меня научил Курт. В каком-то смысле из его бессвязных записок я вынесла больше, чем из всей литературы, мною перелопаченной за жизнь. Это был какой-то переломный момент в моем развитии, и за это я ему всегда буду благодарна. Куда подобные игры сознания могут завести, и так понятно из его биографии, что само по себе стало для меня важным уроком. Но если бы не было Курта, его текстов, его дневников и его сумасшедшей, неправильной, пропащей жизни, я сейчас была бы совсем другая. Разумеется, я была тогда влюблена в него. Не слепо, не по-фанатски, не за красивые глаза, благородство или изящество. А за его человеческую сложность, талант и трагичность. И за то, что он, на самом деле, был неплохим парнем. И до сих пор он всегда присутствует где-то здесь, рядом, в возникающих внезапно образах и ассоциациях, в повседневных наблюдениях, в глобальных размышлениях. Наверное, это уже навсегда.

Вот вы не поверите, но именно с этим парнем я пришла к выводу, как же на самом деле замечательно быть КАК ВСЕ. Джонни Депп вошел в мою жизнь внезапно, ярко и исключительно приятно. Тогда только вышли первые Пираты, и все вокруг любили Джонни. Все. Поголовно. Без исключений. Никто не смотрел косо и не спрашивал "А кто это?" или "А за что ты его любишь?". Любить Джонни было модно. Меня он завоевал не только мордой лица, что и так понятно, но еще и тем, что с ним можно было быть "как все", но при этом не чувствовать себя последним кретином. Большинство его фильмов вполне себе тянули, и тянут, на звание "неглупого кино", роли разнообразны, талантливо исполнены и не отдают отвратительным душком мачо-героя, а биография таит в себе достаточно прелестных, милых, но совершенно безопасных пакостей, которые так нравятся приличным девушкам. С Джонни можно эстетствовать, отдыхать, смеяться, плакать, размышлять, ударяться в цинизм и депрессию, и все это без малейшего вреда для психического здоровья. Разумеется, я видела все его фильмы, кроме самого первого сериала, разве что. И, по-моему, у меня даже есть все его фильмы на ДВД, может, кроме парочки. Разумеется, его постерами когда-то были увешаны стены моей комнаты. Разумеется, его фотография когда-то стояла на рабочем столе. Разумеется, с такими же больными подружками я ходила в кино по десять раз на один и тот же фильм, благодаря чему сошлась с моими немецкими одноклассницами. Сейчас оно все ушло, конечно, но фильмы с его участием все равно смотрю регулярно, стараюсь сразу по выходу. Правда, в последнее время радует он меня меньше, чем обычно, но ничего, это простительно.

Потом был перерыв. Большой перерыв. В шесть лет. Настолько большой по моим меркам, что я уже думала "никогда больше". Оказалось, мироздание не слало мне новых объектов так долго только для того, чтобы в итоге эффект был максимально оглушительным. О Хайде я могла бы написать трактат... мать честная, я это уже сделала..., как он купил мою душу тремя аккордами, как неимоверно вдохновил, буквально взяв зашкирки, как периодически не дает спать ночами, и много еще всяких "как". Но я не буду, оно не нужно. Что категорически выделяет его из толпы всех предыдущих моих любовий, так это то, что с ним сложно. Откровенно сложно. Ни один человек в жизни, вообще ни один, не вызывал во мне такое количество не просто эмоций, а эмоций противоречивых, а порой и вообще противоположных, конфликтующих между собой. А еще в моей жизни не было людей, которых я настолько бы не понимала. Не в мелочах, не в отдельных шагах по жизни, а как-то глобально, в абсолюте. Он живет по каким-то своим законам, в каком-то своем мире, не особо, в общем-то, и пытаясь донести этот мир до окружающих. Это наши проблемы, понимаем и чувствуем мы его или нет, не его. Заковырка в том, что понять-то хочется. Зарылась я глубоко. Наверное, даже слишком. Возможно, люби я его попроще, как того же Вало, меня бы давно уже попустило. Но эта точка невозврата уже давно пройдена. Чем это все закончится, я не могу даже предположить. Пока что я могу только констатировать, что ни одно увлечение не приносило мне еще столько головной боли на протяжении столь длинного времени. К чести Хайда должна сказать, что и столько эйфории мне тоже еще ни одно увлечение не приносило. Да и либидо мое от него в восторге, что тут говорить, прямо взбесилось.

Когда Хайда стало слишком много, мироздание сжалилось и послало мне любимого мужчину. (Я знаю, что на фотографии в малом формате мордочки не видно, но эта картинка передает именно то в Рюичи, что так меня подкупило, прямо иллюстрация). Рюичи заслуживает всяческого уважения и преклонения уже тем, что заставил меня впервые в жизни подумать, что, в принципе, по большому счету, замужество - это не так уж и плохо, наверное, да. Мысль эта для меня новая, пугающая, но неожиданно приятная. Он меня успокаивает, утешает и лечит. Ради того, чтоб успокаиваться, утешаться и лечиться его голосом я даже готова слушать его сольную, откровенную попсу. Меня умиротворяет в нем все, пение, говор, манера держать себя, вся его биография. Прямо какой-то неисчерпаемый источник гармонии для моего духа. Не то, чтоб он там прямо такой уж идеальный, то еще стервотное существо. Но у меня все вызывает улыбку, довольное мурчание и вселенское спокойствие. А еще у него самый красивый в мире голос. Не певчий, нет, разговорный. Его интервью я, чую, когда-нибудь таки запишу на отдельный диск и буду слушать наночь. А еще он лучший вокалист, да. Опять же, не столько из-за голоса, сколько из-за нереального, фантастического профессионализма. А еще у него самое ужасное в мире чувство вкуса касательно одежды, что возвращает меня порой на грешную землю из Рюичи-Нирваны. А еще он с Сугизо - самая красивая пара в этом вашем джей-роке, даже Хайд с Казом и Иноран с Джеем нервно курят в сторонке. Я сказала. И, в общем, слава Богу, что он у меня есть.